Глава первая.
– Севастополь, привет!
Вчера мы приземлились в аэропорту Симферополь, а сегодня, наконец-то, ступили на твою священную землю.
Папа и мама , груженные чемоданами и сумками, бодро потащились за мной, возглавляемым семейную экспедицию…
Искать прибежища не пришлось, маму тут же атаковали приветливые домохозяйки. Легко сошлись на цене, и доверчиво вручили свою судьбу некой Надежде. Ехали в тесноте, но не в обиде на 109-м номере автобуса, и недолго. Поселились на улице Галины Петровой – над Карантинной бухтой. Правда, бухты не видать – она валялась где-то за домами в непролазных пустырях … Позже мы «открыли» секреты Карантина…
Еще в мае было решено: летом 2008 года у меня будут Крымские каникулы! Весь июнь был растрачен на выпускные экзамены, но это был «липовый» выпуск: после девятого класса мне учиться в Рижской классической гимназии еще три года. Не много радости, но факт. Вопиющая несправедливость, но я молчу…
Конец июня и начало июля мы потратили на неравную схватку с украинским посольством в Латвии – отцу в грошевой визе не отказывали, ибо он уроженец Крыма, а нам с мамой выставили пограничный «кирпич»: какое де мы, совершенно русские люди, имеем отношение к самостийной Украйне?! И послали… нет, не на три буквы, а в турагенство, где спокойно можно приобрести украинскую визу за сто долларов. Облагодетельствовали, отцы родные! Папе особенно «приглянулся» великий консул посольства, чистокровный «западэнец», который посчитал, что внуку не след ехать к родительским гробам. А у отца в Крыму похоронены и отец, и мать, и дед с бабкой. Да вся громадная родова Гордовых с Екатерининских времен проживала и проживает в Крыму, в Симферополе и Карасубазаре, в Севастополе и Феодосии, в Джанкое и по всем деревням степного Крыма… Так и хочется сказать: тьфу в твои наглые очи! Правда, этот плевок может быть с успехом адресован бодрствующему Михаилу Великому, как его называли дорогие наши диссиденты. Так и на могилу незабвенного Бориса Второго… Думать надо, прежде чем подписывать черно-белые соглашения! Обидно, ведь по всем Советским республикам президентами стали первые секретари компартий, наглые предатели той идеологии, которой они служили всю жизнь…
Ладно, не будем отягощать злобой и печалью священную землю Севастополя! Все мытарства позади, теперь только радость встреч. В конце пятидесятых – начале шестидесятых мой отец был здесь на эскадренном миноносце «Благородный». Вместе с друзьями (курсантами ВВМОЛКУ им. Фрунзе) проходил практику на своей родной земле. Тогда еще не пахло «дерьмократией»…
Но Города он почти не знает – и дни, и ночи в морях, на берегу – два-три часа в неделю, не больше… Мы с мамой впервые в Севастополе. Но получается, что и отец здесь – новичок… Где же искать Вергилия, который сопровождал бы нас, как Данта…И это не так уж плохо – все на равных.
О впечатлениях своих от «Панорамы 1854 – 55 г.г.» и от диорамы «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года» – рассказывать мне еще много и долго, но не сейчас. Не хочется всуе говорить о подвигах моего народа, не готов я просто так, не ломая головы и не разбрызгивая чернила вместо крови, касаться этой темы. Не готов, мне нужны годы и годы…
Боже, а сколько часов я провел в залах Музея Черноморского флота! Сначала вывел из строя отца – он еле держался на ногах и вымолил себе место у ног Великой Екатерины, где часа три-четыре прохлаждалась мама. Теперь мама пошла со мной по залам Музея, но сошла с дистанции уже через полтора часа…
На третий или четвертый день нашего пребывания в Севастополе мы посетили дом еще одного Гордова – дяди Коли. С какой стороны был он родственником моему отцу – сие тайна есть не великая, но непознаваемая – я уже говорил, что всюду в Крыму нас встречали братья и сестры, дяди и тети, племянники и кузины, которые сами не могли разобраться кто есть кто!
Дядю Колю Гордова роднит с моим отцом одна существенная деталь: оба они оканчивали ВВМОЛКУ им. Фрунзе в Ленинграде. Один – в 1941 году, другой – в 1961. Тысяча девятьсот сорок первый год произвел на меня дикое впечатление: когда же это было? Дядя Коля, Николай Михайлович Гордов, был стар и сед, ходил с палочкой. но все же по-гвардейски подтянут и молод, пожалуй выглядел покрепче моего отца. В смысле здоровья…
И рассказывал он о прожитом четко, ясно, без старческих провалов в памяти. Словно лекцию читал! А я все подсчитывал его года, пытаясь узнать: когда, в каком году он родился?
А теперь я попытаюсь написать… Написать о том, что в течение нескольких вечеров рассказывал нам дядя Коля…
Глава воторая.
Был месяц май – 41 года. Выпускники собирались на Минном дворе. Они теперь, как новые корабли, сходили со стапелей…
Перед ними плескалась «рогатая смерть» – старая корабельная мина, наверное, вместо монумента. Юные мичмана ( именно «мичмана», а не мичманы!) плотно сидели на банках ( скамейках),
курили нехотя и лихо плева
Элитные итальянские кухни можно выбрать и приобрести в большом онлайн каталоге Дом кухни!
odybas 